... тоска ... Автор: Jenna Tooms Email: einini@attbi.com http://jenna.secretcountry.net 13 ноября 2002 Ключи: тоска, ребёнок Рейтинг: PG-13 Ссылки: после "The Truth" Резюме: Отсчитывая дни… Перевод: NikitA Email: nikitaxf@gmail.com 10 января 2003 - Это ваша первая татуировка? Она сидит на стуле, скрестив руки под подбородком. На ней - майка с глубоким вырезом на спине – как раз для такого случая. Она не рассчитывала на беседу, но татуировщик молод и любопытен. - Вторая, - отвечает она. Игла начинает жужжать. Она непроизвольно вздрагивает. - Уильям – это ваш муж? Она прикрывает глаза под медленное проникновение иглы. - Нет, - шепчет она. – Это мой сын. *** Она тоскует. Она тоскует по своей квартире, по матери, по аквариуму Малдера, по утреннему шуму Уильяма. Она тоскует по хитрым взглядам Фрохики, по футболкам Ленгли. Она тоскует по удостоверению и осознанию своих полномочий. Она тоскует по «хорошему» – во всех смыслах этого слова, - от действий, до ощущений. Она тоскует по грубому голосу Скиннера, по широкой улыбке Моники и мягкому растягиванию слов Доггетта. Она тоскует по своему малышу. Она тоскует по друзьям. Она тоскует по своим волосам. Малдер перекрасил их на вторую ночь, - в сочетании с тёмно- коричневым, её кожа выглядит болезненной. Она обесцветила его волосы, и они обсуждали отращивание им бороды. Они говорили о том, куда отправятся, на что будут жить, и кого попытаются отыскать. Они не произносили слово «дом». Или «друзья», или «семья», или «забота». Они не произносили имени «Уильям». Она тоскует по Уильяму. У него были такие маленькие нежные ножки и любопытные пальчики. У него были искрящиеся глазки. Он любил улыбаться. Он заставлял бы её улыбаться в самые тяжёлые для неё моменты, словно бы знал, что был для неё единственной радостью. - Я люблю тебя, Уилли, - прошептала бы она, и он бы забулькал и засмеялся. – Я люблю тебя, больше всего на свете. Больше кого-либо. *** По утрам она поднимается рано, принимает душ, надевает униформу, растоптанные ботинки, и начинает разносить кофе и блинчики водителям грузовиков, - таким же бродягам, как она сама. Людям, которые умеют не задавать вопросов, типа «Откуда вы?» Иногда появляются странники жизни и начинают расспрашивать. Она отвечает «из Канзаса», иногда. Или «из Флориды». Или «из Вермонта». Ей нравится отвечать, что она из Вермонта и придумывать для себя тамошнюю жизнь: родители – хиппи, юность в тени кленовых деревьев, беззаботная вермонтовская осень. Она не произносит «из Сан-Диего» или «Джорджтауна». - Вы замужем? – они рассматривают её палец на предмет золота или незагорелой линии. - Нет, - отвечает она, и это, кажется, единственной реальностью в её жизни на сегодняшний день. *** Она тоскует по обуви. Мягкой коже. Открытой пятке. Застёжках и ремешках – вокруг лодыжки. Она тоскует по шёлковым блузкам и подвязкам. Она тоскует по идеально скроенным костюмам и кружевному нижнему белью. Она тоскует по атласным пижамам. Она тоскует по своей кровати. Она тоскует по ощущению тепла. *** - Что с вами произошло? – спрашивает татуировщик, и она закрывает глаза. Говорить трудно, - адреналин пробегает сквозь всё её тело, от маленького участка обожжённой кожи. Почти как секс, сопровождающийся кровью и болью. Лёгкое покалывание в кончиках пальцев рук и ног… - Что, что вы имеете в виду? - Столько шрамов на вашей спине. Она вспоминает боль. Столько видов боли. Существо, пробирающееся под кожей по её спинному хребту… Лезвие ножа Доггетта и выстрел его оружия, - прежде, чем боль стирает всё. Она тоскует по Доггетту. - Импровизированная срочная хирургия, - отвечает она. Она тоскует по истине. - Дерьмо, - бормочет татуировщик. – Вы, девушка, - наркоманка. – Игла продолжает свой путь с монотонным жужжанием. *** Когда-то она вообще не испытывала тоски, когда-то, когда у неё было всё. Она была красивой, юной, сильной; и оставалось просто жить. Сейчас она измучена. Она много хмурится. Её мозг кажется жидким и бесплодным, - как трясина. Встать, подать кофе, одеться, уйти домой, лечь, попытаться уснуть, постараться пережить ночь без слёз. Повтор. Повтор до бесконечности. Ей некуда податься за успокоением, и даже если бы было, у неё нет слов для выражения своей печали. Только тоска. *** Она тоскует по Малдеру. - Не жди, - сказал он, целуя её. – Я не надолго. Люблю тебя. - Люблю тебя, - отозвалась она. И не дождалась. Он не вернулся. Денег было недостаточно на погашение арендной платы, но их хватило на его погребение, она похоронила его в Поттерс Филде. Она опустила крестик в его ладонь и склонилась, чтобы что-то прошептать, но не смогла произнести ни слова. Она оставила этот город. Не оглядываясь. *** Она ходит в церковь, но не может молиться. *** Дни проходят чередой, и с каждым новым днём она острее ощущает свою беспомощность. Она не знает, с кем говорить. Кому доверять. В каждом незнакомце она видит свою смерть. Она тоскует по ощущению покоя. Она тоскует по сну и хорошим сновидениям, и остывающему чаю в пластиковом стаканчике, в то время как её ухо щекочет голос Малдера. Она тоскует по матери. *** - У вас есть кто-то, кто поможет об этом позаботиться? – Спрашивает татуировщик. - Нет. – Она рассматривает образцы татуировок на стене. Русалки, черепа, драконы. Но она выбрала обычные буквы и чёрные чернила, - ничего сложного для татуировщика любого уровня. Он касается её шеи. Его прикосновение лёгкое и нежное. - Вам понадобится помощь. – Судя по его голосу, несмотря на то, что она, возможно, старше его лет на пятнадцать, он будет счастлив - пригласить её к себе и втирать лосьон в татуировку, пока ни заживёт воспалённая кожа. Его дом окажется небольшой квартирой, возможно, студией, пропахшей тряпьём и потом. Он познакомит её со своими друзьями-музыкантами и предложит несвежую пиццу из холодильника. Он покажет ей книгу, которая изменила его жизнь и которую она, наверняка, когда-то читала. В какой-то момент она хочет пойти с ним. Лечь на его скрипучую металлическую кровать, и позволить этому мальчику попытаться восполнить всё, о чём она так тоскует. Она тоскует по прикосновениям и ласке. Она тоскует по своему имени, слетающему с других губ. - Я буду в порядке, - говорит она, поднимаясь со стула. – Спасибо. Вы сделали прекрасную работу. – Она расплачивается, оставляя ему чаевых больше, чем может себе позволить, и покидает татуировочную студию, чтобы продолжать отсчитывать дни – до конца света. End. "Только с чистым сердцем можно сварить хороший суп”